Ерванд Кочар
“Он умел проникать в суть явления, слова и обычно воспроизводил то, что нами еще не было понято и осмыслено”.
Рубен Кочар
“ Ерванд Семенович Кочар (1899-1979), армянский скульптор, график и живописец, народный художник СССР (1976). Скульптурные произведения (памятник Давиду Сасунскому в Ереване, 1959) отмечены героикой, экспрессией стилизованных форм; графические иллюстрации ("Давид Сасунский", 1939), живописные жанровые композиции, портреты.” Это краткая и сухая справка из Энциклопедического словаря.
А он держался так доступно и просто, что трудно было поверить, что именно это тот человек, который за одну жизнь смог столько понять и, главное, воплотить в своих произведениях.
Символ Еревана - "Давид Сасунский" Ерванда Кочара - памятник на все времена, символ бессмертия народа. Наверное, одного его было бы достаточно, чтобы имя создателя вошло в число крупнейших художественных дарований эпохи.
“Я долго вынашивал его образ и ждал, когда смогу создать его. И вот мне как-то позвонили и предложили изваять скульптуру. Было это в 1939 году, когда решили отметить тысячелетие народного эпоса о Давиде Сасунском. Десять веков было в запасе, а мне предложили, когда до юбилея оставалось полтора месяца. ”- рассказывал художник.
Большую роль в формировании художника сыграла и атмосфера того времени - период стремительного взлета музыки, театра, живописи, поэзии, время активных и дерзких экспериментов, время, когда творили А. Таманян, М. Сарьян, А. Спендиаров, А. Исаакян, А. Гюрджян, А. Коджоян, А. Хачатурян. Люди, именами которых обозначены вехи в искусстве Армении.
Родился Кочар в Тбилиси. Ереван он увидел только в 1936 году. С будущим архитектором Алабяном поехал в Москву, где учился у Кончаловского. В двадцать лет он открыл свою выставку. Спустя два года Кочар уехал за границу и пятнадцать лет провел в Италии и Франции.
В 1936 году Кочар вернулся в Ереван. Возможно, толчком послужили слова Чаренца: "Ты должен выситься в Армении, как высится Эйфелева башня в Париже".
…Он был замечательным собеседником; Маэстро (как любовно его называли все) никогда не говорил менторским тоном, к нему всегда шли за советом, он не пропускал ни одного вернисажа и был особенно внимателен к работам молодых скульпторов - заходил сзади, обходил вокруг, смотрел сбоку, приседал и даже заглядывал снизу. Так мог смотреть только мастер, сам владеющий высоким ремеслом, на работу другого мастера. Такое внимание дается высокой культурой, напряжением ума и сердца.
Вот уже 25 лет маэстро нет с нами, но образ его не потускнел. Невысокий, с большой головой, с зачесанными назад вьющимися волосами, с серыми, слегка навыкате глазами, светящимися необыкновенным умом - он был мудр и наивен.
В последние годы он часто говорил о надвигающемся жизненном закате. Смеясь, задавал вопрос о некрологе: как, мол, о нем напишут - великий, выдающийся, известный или только талантливый?
Конечно же, это была шутка.
Кочар с самого начала поразил размахом, яркостью и свежестью новизны. Ему предназначено было открыть в армянском искусстве новую эпоху, создать мир новых художественных образов. Он был одним из самых ярких и значительных представителей армянской культуры, всегда молодым, потому, что только темпераменты властвуют над веками.
У Бальмонта есть слова: "Надо творить навеки, однажды и навсегда". Кочар творил именно так: "Навеки, однажды и навсегда".
